Конспект урока-новеллы 9 класс"Гений чистой красоты..." (по стихотворению А.С.Пушкина "Я помню чудное мгновенье...")

УРОК-НОВЕЛЛА

«Гений чистой красоты»

Форма урока-новеллы заимствована из художественного творчества. Новелла – небольшой по объему жанр повествовательной литературы, отличающийся захватывающим сюжетом и изображающий один-два эпизода из жизни героя.

Урок-новелла – монолог учителя, но от обычной школьной лекции отличается сюжетностью, особой эмоциональностью, а главное – образностью рассказа, напоминающего художественное произведение

Поэзия Пушкина необычайно эмоциональна, поэтому она требует  эмоциональности при работе над ней.

Ход урока

Слайд 1

Сегодня мы с вами проведем урок-новеллу о создании А.С.Пушкиным стихотворения «Я помню чудное мгновенье…».

Слайд 2

Новелла – небольшой по объему жанр повествовательной литературы, отличающийся захватывающим сюжетом и изображающий один-два эпизода из жизни героя.

Слайд 3

Это было летом 1825 года.

Пушкин шел по дороге в Тригорское, помахивая в воздухе своей массивной черной тростью и иногда с силой вонзая ее в твердую ленту тропинки. На душе было покойно, чисто и задорно. В конце концов, не так уж мрачна эта деревенская глушь, куда сослал его царь, надеясь на то, что одиночество и уединение окажутся сильнее дерзкой и мятежной пушкинской музы. Напрасно надеялись, Ваше Величество!

В глуши звучнее голос лирный,

Живее творческие сны!

Слайд 4.

Пушкин неожиданно для себя произнес вслух эти строки и тут же улыбнулся своей горячности. Он испытывал сейчас приятное чувство человека, заслужившего отдых. Дышалось необыкновенно легко, и все, на что ни падал взгляд, все радовало его. С утра после купания и легкого завтрака он, как всегда, работал. До обеда исчеркивал листы своим стремительным почерком, сосредоточенно грыз перья, зачеркивая строки и возвращаясь к ним вновь. Вдохновение томило его, заставляло метаться по комнате, водило его беспокойной рукой.

На сегодня кончено – отдых!..

Слайд 5.

Пушкин легко взбежал на невысокий холм, весь поросший старыми деревьями, и оглянулся вокруг. День полнился синевой, звенел кузнечиками, шуршал листвой...

Слайд 6.

Небо тонуло в чашах озер – небольшого Маленца и многоводного Кучане. Пушкин вздохнул глубоко и свободно, от переполняющего его восторга описал в воздухе тростью замысловатый вензель и зашагал дальше. Вперед, в Тригорское. Наверное, сестры Осиповы уже направляются к обрыву над Соротью, откуда так хорошо видна дорога из Михайловского.

Задумчивая и романтичная Анета рассеянно теребит полевой цветок и поправляет широкополую шляпу, пряча лицо от солнца, а смешливая Евпраксия, или попросту Зизи, бежит к обрыву.

Слайд 7.

Дорога на Тригорское, огибая Маленец, круто поднимается в гору. Здесь кончаются земли, дарованные некогда прадеду Ганнибалу, «арапу Петра Великого».

«На границе владений дедовских» – три сосны: одна поодаль, две другие стоят неразлучно, совсем рядом, почти сплетясь ветвями.

Пушкин кивнул им головой, словно старым знакомым, сосны ответили поэту невнятным шорохом, осыпая сверху длинные глянцевитые иголки.

Слайд 8.

Вот и три холма, три горы – Тригорское. Время обеда, и потому Тригорский парк тих и покоен. Приземистый одноэтажный дом смотрит приветливо распахнутыми окнами. Напоминающий не то манеж, не то сарай, он был украшен фронтонами с деревянными колоннами, и от этого выглядел еще наивнее.

На правах старого и желанного друга Пушкин без предупреждения вошел в дом и остановился в дверях залы.

Слайд 9.

Осиповы обедали. Барышни радостно закивали ему. Сидевшая за столом дама, очевидно, гостья, подняла голову и спокойно посмотрела на Пушкина.

Перед ним стояла женщина в строгом черном платье, не очень высокого роста, но удивительно соразмеренная и легкая во всех своих движениях. Во всей фигуре — спокойствие и непринужденность.

Слайд 10.

Милое, нежно-округлое лицо, девственно-спокойное в очертаниях, прямой пробор делил каштановые, гладко зачесанные волосы, а глаза были черными и тоже бархатными. Они сияли мягким, ровным светом, точно в них никогда не угасала улыбка.

 «Анна Петровна Керн», – представила ее тетушка.

Анна Петровна молча наклонила голову. Пушкин очень низко поклонился, но не сказал ни слова. Анна Петровна тоже не нашлась, что сказать, но с удивлением отметила, что робость видна была в его движениях.

 Возбужденность и веселость его пропали, и весь этот день потом он был странно молчалив.

Слайд 11.

После обеда общество собралось в гостиной, и после разговоров, расспросов, любезностей, колкостей Анна Петровна пела, и гостиная, преображенная звуками ее голоса, показалась Пушкину совсем иной, незнакомой. Фортепьяно с подсвечниками на нем, кресла, портьеры на окнах, портреты и пейзажи на стенах, цветы — все это, такое обыкновенное и привычное, теперь приняло на себя часть ее очарования; словно легкая дымка окутывала гостиную, и она, эта дымка, была соткана из цвета ее глаз, звука ее голоса, плавности ее жестов.

...Прощаясь с Осиповыми, Пушкин обещал прийти и знал, что непременно придет, жаждал этого момента и заранее думал о нем.

Слайд 12.

Он возвращался домой той же дорогой, но теперь окружающее не занимало его. Другой мир, где теснились воспоминания, надежды, мечты, думы, целиком завладел им. И странно: воспоминания об Анне Керн невольно коснулись какой-то струны вдохновения, и теперь музыка поэзии звучала в нем, может быть, незаметно для него самого, но она, эта музыка, была чудесным аккомпанементом к мыслям о Керн.

Мелодия поэзии звучала теперь и в воспоминаниях о первой их встрече...

Слайд 13.

...Анна Петровна Керн в 16 лет насильно выданная замуж за 52-х-летнего генерала Ермолая Керна гостила тогда в Петербурге: отец «вывозил ее в свет».

Слайд 14.

Пушкин увидел юную жену генерала на одном из вечеров у Олениных. Весь вечер он старался привлечь ее внимание, заслужить хотя бы улыбку, взгляд. Он был знаком с ее братом, Александром Полторацким, нарочно громко разговаривал с ним, садясь вблизи мадам Керн, и говорил комплименты: «Как только разрешают быть такой прелестной?».

Слайд 15.

Но ему так и не удалось приблизиться к ней. А когда она уезжала, и брат садился с нею в экипаж, Пушкин стоял на крыльце и мучительно ему завидовал.

И вот прошло шесть лет. Многое произошло с тех пор: жизнь даровала ему мрачные и светлые минуты, тусклые будни и ослепительные праздники. Но теперь это пространство в шесть лет показалось ему темной бездной, по краям которой горели две светлые точки, две встречи с Керн...

Пушкин стал бывать в Тригорском еще чаще. Гуляли в тенистом парке, катались на лодках по Сороти, затевали игры, шарады.

Слайд 16.

По вечерам же, когда в доме зажигали свечи, Анна Петровна садилась за фортепьяно и пела романсы, привезенные из Петербурга. И очарование летней ночи сливалось с очарованием ее дивного нежного голоса.

Однажды Прасковья Александровна предложила всем отправиться на прогулку из Тригорского в Михайловское. Пушкин очень обрадовался. Заложили экипажи и поехали.

Погода была чудесная, лунная июньская ночь дышала прохладой и ароматом полей. Ехали в двух экипажах: тетушка с сыном в одном, Анета, Пушкин и Керн в другом. Пушкин был добродушно весел и необыкновенно любезен. Не бранил луну, не называл ее глупою, а говорил, что любит луну, когда она освещает красивое лицо.

Приехав в Михайловское, пошли прямо в сад с длинными прямыми  аллеями старых деревьев, корни которых, сплетаясь, вились по дорожкам. Тетушка, приехавшая чуть позже, обратилась к Пушкину: «Милый Пушкин, покажите же, как любезный хозяин, ваш сад госпоже».

Он быстро подал Анне Петровне руку и пошел скоро, скоро, как ученик, неожиданно получивший позволение прогуляться.

Слайд 17.

В эту ночь они долго гуляли по липовой аллее, вспоминали первую встречу у Олениных.

Слайд 18.

А потом, когда все уехали, Пушкин закрылся у себя в кабинете. Темная июньская ночь дышала в окно и доносила шелест лип; камень, о который она споткнулась, лежал на столе рядом с листами бумаги, на которых быстрое перо Пушкина выводило женский профиль... И кажется, сама эта ночь, полная трепета далеких и недавних воспоминаний, навевала певучие строки:

 

Слайд 19.

Я помню чудное мгновенье;

Передо мной явилась ты,

 Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

Словно из тумана, из дымки прошлого появляется прекрасный женский образ. Он такой же неопределенный и смутный, как неясная, но светлая мечта. Но не случайно рука поэта выводит «ты». Ты — близкая, как никогда, необходимая и земная, и в то же время силою любви возведенная в идеал, «гений чистой красоты»:

Слайд 20.

В томленьях грусти безнадежной,

 В тревогах шумной суеты

 Звучал мне долго голос нежный

 И снились милые черты.

И вновь он вспомнил бездну шести лет и ужаснулся — как он мог прожить во мраке все эти годы. Теперь время без нее казалось обесцвеченным, унылым, омертвелым:

Слайд 21.

Шли годы. Бурь порыв мятежный

Рассеял прежние мечты,

И я забыл твой голос нежный,

Твои небесные черты.

Слайд 22.

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои

 Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

 

Ему показалось сейчас, что дни его тянулись медленно и однообразно, раскручиваясь виток за витком, словно клубок серых ниток. Его нервная рука вычеркивала из этой цепи дней все светлое и возвышенное, зачеркивала саму жизнь безжалостным повторением короткого слова «без» —

Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

Слайд 23.

Но вот опять коснулась его слуха та мелодия, которая звучала неуловимо со дня встречи в Тригорском:

Душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

Пушкин словно переживал второе рожденье: он в этот момент как-то особенно ясно и глубоко ощутил полноту жизни, сердце его забилось сильно и трепетно в сладкой муке, весь мир вошел в него: и эта ночь, словно напоенная вдохновением и любовью, и старые липы, хранившие в кольце своих аллей звуки шагов и голосов, и все Михайловское с глазами-озерами, и три сосны близ дороги, и небо, раскинувшееся над всем этим благословенным простором.

Слезы восторга выступили у него на глазах, оттого что он всем существом своим чувствовал, как бьется огромное сердце жизни и ему, Пушкину, дана была власть запечатлеть в слове каждое трепетное движение этого сердца.

Слайд 24.

Ничтожный огрызок пера, жертва трудов и вдохновенья, снова быстро заскользил по бумаге, оставляя на ней очертания бессмертных слов:             

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

 

Слайд 25.

Пушкин вздохнул и отбросил перо. Затем вновь схватил его, сжимая в руке, прочитал только что написанное. Нет, все было так, как надо. Ему удалось выразить гармонию чувств в гармонии строк.

Он взял чистый лист почтовой бумаги и переписал стихотворение. Хотел заснуть и … не мог — в голове пели и звучали только что написанные строки.

Слайд 26.

На следующий день утром Анна Петровна уезжала из Тригорского в Ригу. Экипаж мерно покачивался, свежие лошади бежали ходко и весело, помахивая хвостами и игриво изгибая шеи. Поля, рощи, холмы — все было спокойно и несколько однообразно. Картины природы не трогали Анну Петровну, да она и не смотрела на них.

Слайд 27.

Она вспоминала Пушкина, первое его появление у Осиповых — с большой толстой палкой в руке, в окружении дворовых собак, в широкополой черной шляпе. Невольно улыбнулась, вспомнив его смущение и свою неловкость в первые минуты встречи. Она медленно перебирала в памяти отдельные эпизоды, выстраивала их один за другим и пыталась припомнить мельчайшие подробности каждого из них.

Вот Пушкин читает своих «Цыган», и она заворожена не только стихами поэмы, но самим его голосом — певучим и мелодичным. Вот вчерашняя чудная прогулка в Михайловское. «Я люблю луну, когда она освещает прекрасное лицо...»

Сегодня утром он пришел в Тригорское и подарил ей на прощанье вторую главу «Онегина» в неразрезанных листах, между которыми она нашла вчетверо сложенный листок почтовой бумаги.

Слайд 28.

Анна Петровна раскрыла книгу, лежащую у нее на коленях, и развернула листок.

Я помню чудное мгновенье;

Передо мной явилась ты,

 Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,

 В тревогах шумной суеты

 Звучал мне долго голос нежный

 И снились милые черты.

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои

 Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

Слайд 29.

Прошло пятнадцать лет. Пушкина уже три года как не было в живых. Но удивительная история этого стихотворения продолжалась, строки его горячо и беспокойно звучали в другом сердце, молодом и любящем. И снова любовь и вдохновенье идут рядом, сплетаясь в томительное двуединство; только теперь не слова, а ноты записывает торопливая рука, и музыка, заключенная в пушкинских стихах, но еще не угаданная никем, наконец, обрела материальное звучание. Грустная и нежная вначале, она словно осторожно прикасается к самым чистым и глубинным свойствам души. Затем волнение, тревога проникают в музыку – гармония исчезла из жизни.

 

Слайд 30.

Но вот снова звучит прежняя мелодия, только более оживленная и радостная – воскресшая песнь любви...

Михаил Иванович Глинка посвятил этот романс женщине, которую любил, – дочери Анны Петровны Керн...

(Звучит романс М. И. Глинки «Я помню чудное мгновенье...».)

Слайд 31.

- Какие ассоциации возникли у вас во время урока? Выразите их удобным для вас способом. Это могут быть рисунки, эссе, стихи, коллажи.

Слайд 32.

Домашнее задание: выучить наизусть стихотворение А.С.Пушкина «Я помню чудное мгновенье…»